Драгоценности

«Драгоценности»: Большой и Мариинский
Гастроли Большого в Мариинском продолжают пять показов «Драгоценностей» – одного из самых известных балетов Джорджа Баланчина. Он знаменит настолько, что несколько лет назад удостоился даже празднования собственного юбилея*. И поскольку состоит из трёх самостоятельных частей, главной находкой торжества, как раз и призванной продемонстрировать его всемирную популярность, стало объединение в один вечер трёх балетных компаний, каждой из которых досталась своя часть. С подобной же целью на сей раз отправились в Санкт-Петербург и московские «Драгоценности»: на каждом представлении разные части будут танцевать артисты Большого и Мариинского театров, главные хранители традиций русского балета, плотью от плоти которого был и выдающийся американский хореограф Джордж Баланчин.
«Драгоценности», поставленные Джорджем Баланчиным для его труппы Нью-Йорк сити балет в 1967 году, вошли в историю как первый «полнометражный» бессюжетный балет.
История создания великого произведения искусства всегда обрастает множеством легенд. По словам самого Баланчина, он и ювелир Клод Арпель познакомились, будучи в гостях у третьей знаменитости – скрипача Натана Мильштейна. Возможно, тогда (1939 год) у него впервые и промелькнула мысль о том, что было бы интересно поставить балет, в котором артисты танцевали бы в костюмах, украшенных «драгоценными камнями». Спустя почти десятилетие, в 1947-м, именно такая идея будет реализована Леонор Фини, известным художником-сюрреалистом и дизайнером, на постановке в Парижской опере «Хрустального дворца», ещё одного прославленного балета Баланчина. Однако впоследствии «Симфонию до мажор» (название, под которым и предстояло прославиться «Дворцу») и в Париже, и в труппе Баланчина одевали уже другие лица, а костюмы экстравагантной Фини стали достоянием истории искусства.
Ну а реальные очертания идея поставить «драгоценный» балет обрела ещё двадцать лет спустя, когда давний знакомый показывал Баланчину витрины магазина своего знаменитого ювелирного дома – Van Cleef & Arpels – на Пятой авеню. Заворожённый блеском драгоценных камней, хореограф захотел «поймать» и зафиксировать их мерцающую красоту. Сам Баланчин подчёркивал, что отправной точкой и в случае «Хрустального дворца», и в случае «Драгоценностей» был прежде всего цвет «исходных» камней, затем подкреплённый их имитацией деталями костюмов. Что будто бы только этим и исчерпывалась связь балета с ювелирным искусством. Но ему «не поверили» практически сразу. И уже не важно, что тут быль, а что легенда, настолько красивой стала история, в которую они переплелись. Мгновенно было решено, что сама структура балета, его исполненная изящества «геометрия» хореографических построений и движений сродни переплетениям драгоценных ожерелий и более того – как бы структуре самих камней, словно Баланчин прозревал их химические формулы! И действительно, трудно отделаться от впечатления, что танец в этом балете мерцает и переливается, подобно свету, играющему на гранях драгоценных камней.
Толкователи балета пошли ещё дальше и «установили» связь его частей с биографией самого Баланчина. И теперь считается практически непреложным, что каждый камень символизирует один из трёх этапов жизненного и творческого пути балетмейстера: «Изумруды» на музыку Г. Форе отражают изысканность и элегантность Франции, присущие также и французской балетной школе, «Рубины» на музыку И. Стравинского отдают дань острым синкопированным ритмам Америки с её Бродвеем, а «Бриллианты» (музыка – П. Чайковского) стали ностальгическим воспоминанием о кристальной чистоте школы императорского петербургского балета. Сам Баланчин подобный замысел отрицал. Особенно энергично – в отношении «Рубинов», будто бы вызванных к жизни исключительно музыкой Игоря Стравинского, давнего друга и соратника хореографа, а вовсе не «образом Америки».
Почти ни один опус, посвящённый «Драгоценностям», не обходится без упоминания цитаты из рецензии известного американского балетного критика английского происхождения Клайва Барнса, настолько она эффектна: «Едва ли Джордж Баланчин когда-либо прежде создавал опус, в котором замысел нашёл бы столь прочную опору, изобретательность была бы столь образной, а концепция столь впечатляющей, как в трёхактном балете, мировая премьера которого состоялась вчера на сцене Театра штата Нью-Йорк» («Нью-Йорк таймс», 14.4.1967). Несколько реже цитируется другое его высказывание, ещё более афористичное, в котором восхищение сквозит тем больше, что оно приправлено изрядной долей юмора: «Драгоценности» – это «словно и завтрак, и ланч, и обед у Тиффани».
Мариинскому театру принадлежит пальма первенства в освоении наследия Баланчина в России. Что и неудивительно, учитывая, что Баланчин – не только величайший хореограф XX столетия, но и выпускник петербургской балетной школы. Постановка, осуществлённая в Мариинском в 1999 году, как раз и способствовала повсеместному возрождению интереса к этому балету. Большой осваивал его постепенно, сначала включив в свой репертуар только одну часть – «Рубины». Они вошли в программу вечера американской хореографии, премьера которого состоялась в 2011 году. Выбор «камня» опять-таки был вполне закономерен: «американская» часть балета как нельзя лучше подходит московской школе с её азартной, «скоростной» и яркой игровой стихией.
Но уже на следующий, 2012-й, год Большой показал балет целиком. Эта премьера была ознаменована сотрудничеством с компанией Van Cleef & Arpels, которой не только выпала честь стать вдохновительницей выдающегося хореографа, но которая и сама вдохновлялась искусством балета. По счастливому стечению обстоятельств Клод Арпель был балетоманом и в течение долгих десятилетий хранил впечатления, полученные от просмотра спектаклей дягилевских Русских сезонов, в орбиту которых входил и сам Баланчин.
«Танцующая» брошь, изображение которой украшало афиши премьеры в Большом (она называется «Испанская танцовщица»), была создана в 1941 году. С тех пор ювелиры фирмы не раз обращались к танцевальным мотивам. Была даже разработана и представлена специальная коллекция "Ballet précieux" – «Драгоценный балет» (2007 год).
Благодаря партнёрству с ювелирным домом спектакль Большого был одет в эксклюзивные одежды: художник по костюмам Елена Зайцева и сценограф Альона Пикалова были допущены в святая святых – «архивные» хранилища Van Cleef & Arpels, где изучили самые знаменитые экспонаты, которые и послужили для них источником вдохновения в работе над новым спектаклем.
Совместные выступления артистов Большого и Мариинского театров пройдут в спектакле Большого на сцене Мариинского (новой) 10, 11  (12:00 и 19:00) и 12  (12:00 и 19:00) мая. Большой начнёт с «Рубинов», Мариинский – с «Изумрудов» и оммажа петербургскому балету – «Бриллиантов». В последующие дни театры поменяются частями. Главный сюрприз намечен на последний вечер: 12 мая (19:00) танцовщики ведущих театров страны объединятся в каждой части. Наталья Шадрина

_{* В 2017 году в Нью-Йорке.}