Опера Джакомо Мейербера «Гугеноты» в XIX веке была на слуху во всей Европе. Ее сценическая история началась с триумфа, хотя Мейербер еще за несколько часов до начала спектакля был полон страхов и сомнений. В памяти парижан осталась успешная премьера предыдущей оперы Мейербера на текст Эжена Скриба, «Роберт-дьявол» (1831), и ожидания публики были очень высоки.
Слева: Портрет Эжена Скриба, популярного парижского драматурга и либреттиста, с которым сотрудничал Мейербер. Гравюра Бернара-Ромена Жюльена. Справа: Портрет Джакомо Мейербера. Литография Йозефа Крихубера.
Фото из открытых источников
Но зрители, собравшиеся 29 февраля 1836 года в Парижской опере на премьеру новой большой оперы Мейербера – Скриба, были более чем благосклонны. Спектакль, длившийся пять с половиной часов, завершился шквалом оваций. В течение последующих ста лет «Гугеноты» прошли в Парижской опере более тысячи раз. Этот рекорд сумела побить только одна опера – «Фауст» Гуно.
«Чудное зрелище представляла собой вчера парижская публика, нарядная, собравшаяся в большой оперной зале с трепетным ожиданием, с серьезным почтением, даже благоговением. Все сердца казались потрясенными. Это была музыка!» (Генрих Гейне)
Слева: Переполненный зал Парижской оперы. На сцене идет большая опера Мейербера «Пророк». Справа: На сцене Парижской оперы идет III акт оперы «Гугеноты». Королева Маргарита останавливает дуэль.
Вверху: Здание Парижской оперы (другое название – Театр Королевской академии музыки) на улице Ле Пелетье. Здесь состоялись премьеры опер Мейербера. После пожара в 1873 году труппа переехала в новую Оперу – Пале Гарнье. Внизу: Служебный вход в здание Парижской оперы во времена Мейербера. Идет разгрузка декораций.
Триумф «Гугенотов», как и любой оперной новинки в крупном европейском театре в XIX веке, сопровождался волной премьер на других сценах и обильными тиражами сопутствующих музыкальных изданий: клавиров, облегченных инструментальных переложений, избранных номеров из оперы и прочей подобной продукции. Фрагменты из «Гугенотов», приспособленные для домашнего музицирования, появились в продаже сразу после парижской премьеры. Купить их можно было и в России.
Клавиры (переложения для пения с фортепиано) оперы «Гугеноты». Слева – парижское издание 1888 года. Обложка украшена литографиями. Справа – клавир, на обложке которого упомянуты главные французские оперы Мейербера: «Роберт-дьявол», «Пророк», «Динора», «Африканка».
Покупательским спросом пользовались не только ноты «Гугенотов», но и связанные с оперой сувениры: почтовые карточки с фотографиями известных артистов в костюмах персонажей, коллекционные картинки с изображением мизансцен. Мотивы из оперы нередко тиражировались на этикетках.
Картинки из коллекционной серии вкладышей в мясную продукцию немецкой фабрики Либига, посвященной «Гугенотам» (конец XIX века). Вверху: Рауль появляется на пиру у графа де Невера (I акт). Внизу: Рауль вырывается из рук удерживающей его Валентины и готов выпрыгнуть из окна на улицу, чтобы помочь единоверцам (IV акт).
К сюжетам из «Гугенотов» охотно обращались производители шоколада. Слева – карточка-вкладыш из упаковки шоколада французского шоколадного дома «Герен-Бутрон». Старый солдат-гугенот Марсель сочетает браком Рауля и Валентину (V акт). Справа – этикетка шоколада фабрики братьев Луи. Валентина, Рауль и Марсель готовы принять смерть (V акт). Рауль и Валентина на обеих картинках одеты одинаково – вероятно, костюмы срисованы с парижской постановки.
В Петербурге опера Мейербера целиком впервые прозвучала в 1840 году – в концертном исполнении на немецком языке силами немецкой труппы. В обеих русских столицах ее долгое время не допускали в репертуар главных театров из-за цензурных ограничений, что не мешало музыке Мейербера пользоваться большой популярностью. В 1850 году оперу впервые исполнили в Петербурге в сценической версии – в Большом (Каменном) театре силами итальянской труппы при участии мировых звезд Джулии Гризи (Валентина), Джованни Марио (Рауль), Антонио Тамбурини (де Невер).
Прославленный итальянский тенор Джованни Марио в роли Рауля де Нанжи.
Выдающаяся итальянская певица Джулия Гризи, первая исполнительница партии Валентины на сцене Большого (Каменного) театра.
В центре – Большой (Каменный) театр. Сегодня на этом месте расположена Санкт-Петербургская консерватория. Слева – Мариинский театр. Фото не позднее 1886 года.
© Архив Мариинского театра
Заполненный публикой зал Большого (Каменного) театра. По обычаям того времени дирижер стоит спиной к оркестру, лицом к сцене. Репродукция с акварели Василия Садовникова. 1840-е годы.
© Архив Мариинского театра
Опера «Гугеноты» поначалу шла под названием «Гвельфы и гибеллины».
«На многих других европейских театрах, которые для сохранения сценического приличия не хотели, чтоб на театре происходили религиозные распри и печальные явления тех веков фанатизма, когда люди, в слепоте и невежестве, думали воздавать хвалу Богу, истребляя заблудившихся братиев, название и самый сюжет оперы были изменены, и здешняя дирекция последовала этому похвальному примеру, предоставив нам почти всю музыку прекрасного творения Мейербера, представив вместо отвратительных сцен Варфоломеевской ночи – эпизод истории Италии средних веков, когда она раздираема была междуусобием Гвельфов и Гибеллинов». (Газета «Санкт-Петербургские ведомости» – о постановке переименованных «Гугенотов» в 1850 году)
Карл Гропиус. Эскиз декорации к опере «Гвельфы и гибеллины» («Гугеноты»). Санкт-Петербург, 1850 год.
© Архив Мариинского театра
На литографии из журнала «Русский художественный листок» изображена сцена из оперы «Осада Гента» – под этим названием в России шла опера Мейербера «Пророк». Декорации Андреаса Роллера, очевидно, созданы по парижскому образцу.
© Архив Мариинского театра
Наконец 2 февраля 1862 года состоялась премьера «Гугенотов» в Мариинском театре на русском языке в переводе Петра Калашникова. Дирижировал Константин Лядов, партию Рауля пел Иосиф Сетов, Валентины – г-жа Лаврова-Спекки, Маргариты – Анна Анненская. С тех пор опера исполнялась в Мариинском театре регулярно, солировали в ней лучшие артисты труппы.
Госпожа Сидония Лаврова-Спекки, первая русская исполнительница партии Валентины.
Эскиз к постановке «Гугенотов» в Мариинском театре. Сцена заговора и освящения мечей.
© Архив Мариинского театра
С дебюта в «Гугенотах» 26 апреля 1887 года началась блестящая карьера в Мариинском театре Николая Фигнера (Рауль) и Медеи Мей (Валентина), его будущей супруги.
«Надо заметить, что исполнение оперы Мейербера “Гугеноты” на мариинской сцене в 1890-х годах стояло на исключительной художественной высоте. Медея Фигнер – Валентина, Фигнер – Рауль, Мравина – королева Маргарита, Яковлев – Невер, Стравинский – Сен-Бри, Корякин – Марсель, – это был ансамбль, который не стыдно было бы показать даже на сцене самой Парижской большой оперы…» (Эдуард Старк, «Петербургская опера и ее мастера»)
Николай Фигнер записал главный номер Рауля – романс из первого акта – на фонограф. Слушая сегодня эту архивную запись, можно приблизительно представить себе исполнительскую манеру артиста.
Николай и Медея Фигнер в опере «Гугеноты». Мизансцены из дуэта Рауля и Валентины (IV акт). Рауль разрывается между любовью и долгом.
© Архив Мариинского театра
Чрезвычайно выразительный образ Сен-Бри создавал Федор Стравинский, знаменитый бас Мариинского театра, отец композитора Игоря Стравинского.
Федор Стравинский, ведущий бас Мариинского театра. Справа – его автопортрет в роли жестокого графа де Сен-Бри. 1889 год
© Архив Мариинского театра
«И мы… с нетерпением всегда ждали четвертого акта, знаменитой сцены заговора. Здесь Стравинский развертывал такой спектакль, что одна эта сцена стоила целой оперы. Все бинокли устремлялись на Стравинского. Вот он сел на левой стороне сцены на небольшой диван, справа против него Невер с Валентиной, посередине – полукруг преданных избранников для предстоящего ночного “подвига”. Вот спел первые слова: “У Карла есть враги…” Эти четыре слова Стравинский произносил с большой экспрессией. С этой фразы начинала развертываться бесподобная по своей фанатической экзальтации агитация. Особенно замечателен был момент, когда на вопрос присутствующих: “Но кто убить их повелел?” Сен-Бри отвечает: “Бог”. И на следующий вопрос: “Кто ж их убьет?” – “Мы”. Это “Бог” и “мы” звучало с такой категорической убежденностью, против которой нечего было возразить. Бог повелел – это я говорю вам, я, граф Сен-Бри, я это точно знаю, ну а так как мы, католики, единственные на свете подлинные и преданные слуги Бога, то ясно, что мы и должны беспрекословно исполнить Его повеление…» (Эдуард Старк, «Петербургская опера и ее мастера»)
Эскиз к постановке «Гугенотов» в Мариинском театре. Акт I, пир в замке графа де Невера.
© Архив Мариинского театра
На рубеже веков в главной теноровой партии «Гугенотов» соперничали ведущие солисты мариинской сцены: Иван Ершов, Андрей Лабинский, Иван Алчевский. Для великого драматического артиста Ершова партия Рауля стала важной, но не лучшей работой. Более органичной партия благородного гугенота оказалась для Лабинского – внешне очень красивого певца с мягким тембром и огромным диапазоном. Для Алчевского Рауль стал звездной ролью.
Слева – Иван Ершов в партии Рауля. Справа – Иван Алчевский в той же роли.
© Архив Мариинского театра
Все три артиста записали знаменитый романс Рауля из первого действия «Гугенотов» на фонограф. Несмотря на техническое несовершенство записей, сегодня у пользователей сети Интернет есть возможность сравнить их интерпретации.
Судьба «Гугенотов» в России складывалась столь же счастливо, как и в других странах. Появилась и своя сувенирная продукция, тематически связанная с оперой Мейербера, – например, открытки.
Открытка с текстом популярных вокальных сочинений, в том числе арии Марселя из I акта оперы «Гугеноты».
© Архив Мариинского театра
В 1920-е годы Государственный академический театр оперы и балета (Ак-опера, бывший Мариинский) был занят созданием новой, «революционной» оперы. Своеобразный эксперимент был задуман дирекцией театра в сезоне 1924/1925 года, к столетней годовщине восстания декабристов. Оперу «Гугеноты» предполагалось переделать в оперу «Декабристы». Проект был поручен режиссеру и драматургу Николаю Виноградову-Мамонту, постановщику монументальных игрищ на революционные темы. В его версии Маргарита Валуа превращалась в императрицу Марию Федоровну, граф Сен-Бри – в Николая I, Валентина – в Волконскую, Невер – в царского адъютанта Серпуховского, Рауль – в князя Одоевского, Марсель – в Каховского. В сцене на Сенатской площади предполагалось задействовать до трехсот человек и кавалерию. План не был реализован, хотя активно обсуждался в прессе.
Частушки, опубликованные в журнале «Жизнь искусства» (1924, № 44), высмеивают «перекраивание» старых опер. Автор частушек – известный в свое время поэт и писатель-сатирик Александр Флит. Николай Виноградов-Мамонт был режиссером Ак-оперы в 1923–1925 годах.
© Архив Мариинского театра
16 июня 1928 года в Ак-опере состоялась премьера новой постановки «Гугенотов». Пришедший из драматического театра режиссер Виктор Раппапорт и художник Владимир Щуко – видный академик архитектуры – создали в целом традиционный декоративный спектакль, но с некоторыми нововведениями. В третьем акте балет был заменен на пантомиму – «политико-аллегорическую интермедию» с участием Королевской власти, Аристократии и Капитализма. Валентину пела приглашенная из Большого театра Ксения Держинская, Рауля – Николай Куклин, Маргариту – Евгения Попова, дирижировал Владимир Ульрих. Критика была суровой: пресса писала о «злоупотреблении постановочностью», о «перегруженности» спектакля и его «реакционности». Тем не менее в 1928 году спектакль прошел семь раз, в 1929-м – десять, в 1930-м – еще четыре раза.
Ленинградский государственный академический театр оперы и балета. 1934 год
© Архив Мариинского театра
«Щуко демонстрирует свое умение подать оформление “масштабно” и “красиво”. Если это дворцы, то они поражают перспективой, монументальностью и “историчностью”. Если это сад, то от него “версалит” за версту». «…В завесе порохового дыма, застлавшего весь оркестр и зрительный зал, дается мелькание мечей, факелов, крестов, а затем сплошное зарево, виселица, трупы, духовенство и королева с Сен-Бри на огромных конях, как паноптикум». (Из рецензий на спектакль 1928 года)
Художники, оформлявшие постановки «Гугенотов» в 1920-1930-е годы. Слева - Владимир Щуко, справа - Владимир Дмитриев
© Архив Мариинского театра
31 марта 1935 года Государственный академический театр оперы и балета (ГАТОБ) вынес на суд зрителей еще одну версию «Гугенотов» – в новом переводе Веры Епанешниковой. Спектакль поставил Николай Смолич, оформил Владимир Дмитриев. Премьера состоялась под управлением Владимира Дранишникова. Рауля пел Георгий Нэлепп, Валентину – Валентина Павловская, Маргариту – Елена Степанова. На этот раз критика была благосклонна; один из рецензентов заявил, что «стиль “большой оперы” – это и есть стиль ГАТОБ». Действительно, эстетика большой оперы оказалась актуальной в эпоху формирования советского «большого стиля». Как и спектакль Раппапорта, постановка Смолича выдержала двадцать одно представление: шестнадцать в год премьеры и еще пять на следующий год.
Владимир Дмитриев. Эскизы костюмов слуг, Екатерины Медичи, егеря. Постановка 1935 года.
© Архив Мариинского театра
«Режиссер Н. Смолич и художник В. Дмитриев стремятся развернуть на сцене на фоне монументальных декоративных пейзажей старого Парижа действия массовые и возможно более выразительные, темпераментные и эффектные. С наибольшим блеском довести до слуха и сознания сегодняшнего зрителя изумлявшие столько поколений виртуозно эффектные звучания мейерберовской оперы – вот задача, которая встала перед оркестром театра с его главным дирижером В. Дранишниковым и перед исполнителями». (Из брошюры к спектаклю)
Спектакль 1935 года пережил войну и вернулся на сцену Кировского театра в обновленном виде 20 февраля 1951 года. Его оформила Валентина Ходасевич, дирижировал Сергей Ельцин. Рауля пел Владимир Ульянов, Валентину – Нина Серваль, Маргариту – Валентина Максимова. В год премьеры спектакль прошел одиннадцать раз, на следующий год выдержал еще два представления, после чего исчез из репертуара.
Валентина Ходасевич. Эскизы декораций I и IV актов оперы «Гугеноты». Эскиз костюма пажа Урбана. Эскиз костюмов цыганок для танцев в III акте.
© Архив Мариинского театра
Сцена из спектакля «Гугеноты», ГАТОБ им. С. М. Кирова, 1951 год. Двое слуг: Урбан, любимый паж королевы Маргариты, и Марсель, верный слуга Рауля.
© Архив Мариинского театра
29 февраля, через 188 лет после парижской премьеры, Мариинский театр возвращает на сцену лучшую оперу Мейербера. Спектакль ставит Константин Балакин, художник – Елена Вершинина. Музыкальный руководитель и дирижер – Валерий Гергиев.
Елена Вершинина. Эскиз декорации IV акта оперы «Гугеноты». Постановка 2024 года.
© Архив Мариинского театра
Елена Вершинина. Эскизы костюмов графа де Невера, Валентины и Маргариты Валуа. Постановка 2024 года.
© Архив Мариинского театра
Выставку подготовила Христина Батюшина.
Редактор Анна Петрова.
Корректор Александра Еращёнкова.
Реализация на сайте: Анна Рабзина, Артем Бурдов.
Благодарим за помощь Ольгу Овечкину, Ирину Кулешову и Елену Лолло (архивная служба Мариинского театра).
В оформлении баннера использован рисунок Владимира Дмитриева к постановке «Гугенотов» 1935 года.
