Похищение Медоры (I картина), Заговорщики (II картина), Плен корсара (III картина), Свадьба паши (IV картина), Буря и кораблекрушение (V картина). Рисунок А. Бальдингера
Всемирная иллюстрация. 1881. № 670. С. 381

История «Корсара» началась для Мариуса Петипа с исполнения роли Конрада. В 1858 году на петербургской премьере балета, когда спустя два года после представления «Корсара» Жозефа Мазилье в Париже Жюль Перро показал свою редакцию балета в России, первый танцовщик Мариус Петипа исполнил в ней роль предводителя корсаров. Партия не предполагала сложного хореографического решения, основная ставка, как и в большинстве хореодрам Жюля Перро, делалась на актерское мастерство исполнителей. «В каждом его движении сказывалась привычка властвовать и повелевать, – вспоминала Петипа в роли Конрада балерина Екатерина Вазем. – Вместе с тем было видно огромное мастерство в пользовании жестами, которые у него были чрезвычайно уверенными. К бессмысленному размахиванию руками, которое мне сплошь и рядом приходилось наблюдать у других исполнителей роли Конрада, Петипа не прибегал никогда»¹. В любовных сценах убедительным вживанием в роль страстного корсара Мариус Иванович заставлял смущаться юных исполнительниц партии Медоры. А с 1863 года разыгрывал на сцене страсти в дуэте с супругой: 23 января 1863 года в этой роли выступила Мария Суровщикова-Петипа.

Мария Суровщикова-Петипа – Медора в танце Маленького корсара
© Мариинский театр

Специально для бенефиса жены Петипа переделал партию Медоры и добавил в нее танец Маленького корсара во второй картине: в мрачном жилище корсаров Медора пыталась развеселить Конрада – нарядившись мальчиком, в болеро и феске, она изображала маленького пирата, рвавшегося в бой.
В 1868 году состоялось возобновление спектакля при участии немецкой балерины Адели Гранцовой, признанной европейской звезды, блиставшей в «Корсаре» и в Париже. Ее талант вдохновил Мариуса Петипа на сочинение классического ансамбля «Оживленный сад». Картина, представляющая «райские кущи» гарема паши, призвана была не только во всем блеске раскрыть танцевальные возможности балерины, но и добавить зрелищности спектаклю. После премьеры Pas de fleurs в спектакле Парижской оперы Артур Сен-Леон планировал постановку картины на музыку Делиба и в Петербурге и, как вспоминала Екатерина Вазем, «проектировал установить на сцене большие пульверизаторы, выбрасывающие на зрителей дождь цветочной воды, чтобы они чувствовали себя перенесенными в сад с душистыми цветами»². Эта постановочная идея не воплотилась в жизнь (да и картина в Петербурге появилась в хореографии не Сен-Леона, а Петипа), а ощущение нахождения в прекрасном саду зрителям должны были обеспечить костюмы.

Адольф Шарлемань. Эскизы костюмов к картине «Оживленный сад»
© Санкт-Петербургская государственная театральная библиотека

Евгений Пономарёв. Эскиз костюма к картине «Оживленный сад»
© Санкт-Петербургская государственная театральная библиотека

С появлением новых исполнительниц главной партии менялся и балет. Об этом свидетельствуют воспоминания Екатерины Вазем: «В этом балете я была последней исполнительницей большого танца с веерами во втором действии. После меня "Корсар" танцевала приезжая балерина Дор; для нее было поставлено другое па, гораздо менее красивое, которое потом в нем и осталось. В этот танец с веерами Петипа вставил для меня новую вариацию из двойных пируэтов на носках и других технических трудностей, которая, как говорили, мне очень удалась»³. В 1880 году Петипа возобновил балет для Евгении Соколовой, а в 1899 году – для Пьерины Леньяни, для петербургского бенефиса итальянской виртуозки.

Репертуарная книга Мариинского театра. 1899
© Мариинский театр

Пресса сообщала, что «за исключением первого акта и двух-трех pas»⁴, постановка очень мало отличалась от прежнего спектакля. «Из классических танцовщиц наибольший успех имела сама бенефициантка, но только как танцовщица. Мне уже неоднократно приходилось отмечать в г-же Леньяни отсутствие значительного мимико-драматического таланта, – сетовал очевидец спектакля. – На этот раз отсутствие сказалось как нельзя более»⁵. По танцевальной части вопросов к бенефициантке не было: «Нет таких трудностей, которые бы не были доступны Пьерине Леньяни. Уже с первого акта балерина привела в восторг публику своими пируэтами и арабесками. ‹…› Вариация пиччикато в оживленном саду — это бриллиантовый бисер»⁶.

Пьерина Леньяни – Медора, Альфред Бекефи – Сеид-паша, Павел Гердт – Конрад
© Мариинский театр

Неоднозначно критика оценила и партнера Леньяни Павла Гердта: «В г. Гердте прежде всего недостает темперамента, и потому все сильные драматические сцены не получают надлежащего освещения; это не повелитель, а распорядитель. Зато этот изящный и грациозный артист придает немало красоты эротическим сценам»⁷.

Пьерина Леньяни – Медора, Павел Гердт – Конрад
© Мариинский театр

Похвал и «общих восторгов» удостоилась Ольга Преображенская, исполнившая роль невольницы паши Гюльнары, предводительницы мятежных одалисок, которая отважилась в гареме выступить против султанши Зюльмы и способствовала бегству Медоры от Сеид-паши.

Пьерина Леньяни – Медора, Ольга Преображенская – Гюльнара, Альфред Бекефи – Сеид-паша
© Мариинский театр

Пьерина Леньяни – Медора, Ольга Преображенская – Гюльнара, Павел Гердт – Конрад, Иосиф Кшесинский – Бирбанто
© Мариинский театр

Успеху вернувшегося в репертуар «Корсара» способствовали и костюмы. «Возобновленный балет, не смотря на ограниченность программы его танцев и избыток мимических сцен, бесспорно, публике понравился, – писал рецензент. – Вся обстановка, декорации, костюмы (г. Пономарева), аксессуары – полны вкуса, красоты, роскоши и блеска. Может быть, если бы этой самой пестрой красоты и роскоши было местами поменьше (а в особенности на базарной площади), – было бы и лучше; но что же делать, если на балетной сцене костюм признается только тогда, когда он из бархата, парчи и шелка? Нужно, чтобы все было богато и красиво, а если порой на нищего наденут костюм, стоящий сотню рублей, так от этого страдает не репутация постановки, а только нищенский облик»⁸.

Евгений Пономарёв. Эскизы костюмов Зюльмы и Конрада
© Санкт-Петербургская государственная театральная библиотека

Эта версия «Корсара» прижилась и часто появлялась в афише Мариинского театра. В 1909 году в ней дебютировала Тамара Карсавина. В воспоминаниях балерина описывала финальный эпизод спектакля, успех в котором определил ее статус балерины: «В последнем акте у меня уже не было ни танцев, ни игровых сцен, но, тем не менее, он всегда очень забавлял меня. Сцена изображала бурное море. Под раскрашенным полотном ползали на четвереньках матросы-статисты. Разражалась гроза, и матросы начинали бегать, поднявшись во весь рост. В глубине сцены раскачивалась и вздымалась на волнах каравелла корсара. Бирбанто во главе бунтовщиков предательски нападает на Конрада, но Конрад убивает его выстрелом из пистолета. Медора, в балетном тюнике, то осматривает горизонт в подзорную трубу, то молится, стоя на коленях. Я никогда не знала точных указаний постановщика, но мы полагали, что нам позволено действовать ad libitum, и в ажиотаже сильно переигрывали, изображая кораблекрушение как возбужденные игрою дети. Гердт – Конрад отдавал приказы в рупор, каравелла разламывалась на две равные половины и скрывалась в волнах, в то время как мы – я и мои служанки – издавали страшные крики. Но наши вопли, пушечные выстрелы, приказы Конрада и музыка оркестра – все покрывалось раскатами грома и завыванием ветра. Взбунтовавшиеся корсары тонули вместе с кораблем, а Гердт и я ползли в сторону кулис, делая вид, что плывем. В кулисах я поспешно переодевалась в белую сорочку, распускала волосы и появлялась на скале, выступившей из внезапно успокоившегося моря. Стоя с поднятыми руками, я благодарила небеса за то, что нам удалось спастись на этом пустынном островке, и мы составляли трогательную группу заключительного апофеоза»⁹.

Тамара Карсавина – Медора
© Мариинский театр

В послереволюционные годы «Корсар» выдержал жесткие фильтры новой эпохи: не попал в ряды «неблагонадежных» или «вредных» спектаклей, остался в репертуаре и даже обзавелся новыми танцами. Еще в 1915-м исполнитель партии Конрада Самуил Андрианов сочинил для сцены в гроте pas d'action Медоры, Конрада и безымянного раба. Причем когда спектакль вел другой артист, в афише оставался привычный список танцев, без новшеств. Однако номер прижился. Спустя несколько лет автором pas d'action значился уже Александр Чекрыгин. «Корсар Конрад, чтобы развлечь свою возлюбленную Медору, призывает раба и приказывает ему танцевать с ней. Конрад любуется их танцем и сам иногда вступает в него. В эти минуты раб отступает. Он принимает позу, характерную для персонажей такого плана в  балетах XIX века: опущенная голова, взгляд исподлобья, полусогнутые колени, прижатые к плечам кисти рук, как бы прикрывающие тело»10, – так историк балета Вера Красовская описывала знаменитый виртуозный номер, без которого сегодня не обходится ни один балетный конкурс и который в одних редакциях исполняется тремя персонажами, в других становится pas de deux.

Вахтанг Чабукиани – Раб
© Мариинский театр. Фото Евгения Рагузина. 1936

В 1931 году в афише петербургского «Корсара» появилось имя Агриппины Вагановой: вновь назначенный художественный руководитель балетной труппы Ленинградского театра оперы и балета представила свою редакцию спектакля, максимально сохранив композицию и хореографию, исполнявшуюся при Петипа.

Ольга Иордан – Медора, Михаил Михайлов – Конрад. 1940
© Мариинский театр
Нина Анисимова и Александр Шелепов в танце корсаров
© Мариинский театр. Фото Виктора Захарова. 1940

Леонид Леонтьев – Ланкедем. Николай Солянников – Смотритель гарема
© Мариинский театр. Фото Евгения Рагузина, Виктора Захарова. 1940

В годы войны, в эвакуации, «Корсар» не исполнялся. И в послевоенные десятилетия спектакль надолго выпал из репертуара. Только в 1973-м «Корсар» вернулся в афишу Театра имени Кирова. Отредактировал старинный балет Константин Сергеев, сохранив контуры либретто и хореографию ключевых сцен.

Валентина Ганибалова – Медора, Реджеп Абдыев – Конрад, Ольга Искандерова – Зюльма
© Мариинский театр. Фото Юлии Ларионовой. 1978

А в 1987-м на сцену театра имени Кирова пришла версия Петра Гусева на основе композиции Петипа. В новом спектакле по отредактированному Юрием Слонимским либретто уже не было подробностей гаремного быта, из списка персонажей исчезла султанша Зюльма, купирована была и сцена кораблекрушения и чудесного спасения Медоры и Конрада в финале. Этот спектакль в оформлении Теймураза Мурванидзе и костюмах Галины Соловьевой до сих пор идет в Мариинском театре.
Ольга Макарова

Алтынай Асылмуратова – Медора, Фарух Рузиматов – Али
© Мариинский театр. Фото Юлии Ларионовой. 1989

Картина «Оживленный сад»
© Мариинский театр. Фото Валентина Барановского. 2007

¹ Вазем Е. О. Записки балерины Санкт-Петербургского Большого театра 1867 – 1884. Л.– М.: Искусство, 1937. С. 114-116.
² Там же. С. 55.
³ Там же. С. 154.
⁴ Н. Ф. Хроника театра и искусства. «Корсар» // Театр и искусство. 1899. 17 января, №3. С. 58.
⁵ Там же.
⁶ Театральное эхо // Петербургская газета. 1899. 14 января. С. 4.
⁷ Н. Ф. Хроника театра и искусства. «Корсар» // Театр и искусство. 1899. 17 января, №3. С. 59.
⁸ Там же. С. 58-59.
⁹ Карсавина Т. Театральная улица. Л.: Искусство, 1971. С. 167.
¹⁰ Красовская В. М. Вахтанг Чабукиани. М.: Искусство, 1956. С. 24-25.