Репертуарная афиша Кировского театра. 25–30 апреля 1957 года © Мариинский театр
Сначала в Театре им. Кирова разрешили сделать «молодежный» балет, где можно было использовать современную музыку, занять подающих надежды молодых артистов и, возможно, слегка поэкспериментировать. Спектакль был поручен проверенному балетмейстеру Константину Сергееву, а характерному танцовщику Григоровичу, которому всего-то два раза дали поставить танцы, да и то в операх, отводилась роль ассистента (тридцатилетний Григорович танцовщиком считался опытным, а балетмейстером – начинающим). Однако в то время во главе театра уже стоял азартный Федор Лопухов, отлично помнивший совсем другие эксперименты – 1920-х годов. И когда Григорович рассказал о собственном замысле, Лопухов добился передачи «молодежного» балета ему.

Сцена из I действия. Самоцветы. 1957 год
© Мариинский театр/ Фото Ефраима Лесова
Григорович сразу принес на сцену новую выразительность. Прежде всего, его сочинение уже не было величавым драмбалетом. Сюжет, действие, характеры – все это имелось, но на все это теперь было наброшено легкое полотно так называемого симфонического танца, не иллюстративного, но поэтически обобщенного. Никаких Баланчина с Ландером, никакой неоклассики, лишенной фабулы и построенной по законам музыки, тогда еще никто в СССР не видел – ни зрители, ни артисты, ни хореографы. Вокруг не было ничего, кроме плотной изобразительной лепнины советского драмбалета. Так что вполне понятно, почему за лирико-психологическим танцем Григоровича закрепилось не совсем точное название «симфонического»: на этом фоне он действительно воспринимался прямым наследником лопуховской идеи «танцсимфонии», той самой, из которой в начале 1920-х, как из питательной почвы, дал свои первые побеги гений Баланчина.

Северьян – Анатолий Гридин, Данила – Александр Грибов, Катерина – Ирина Колпакова. 1957 год
© Мариинский театр/ Фото Ефраима Лесова
Диспозиция «Каменного цветка» была вполне традиционной, система персонажей опиралась на вековой балетный опыт: герой и антигерой с мужской стороны, героини земная и неземная – с женской. В этом «Каменный цветок» допускает сопоставление хоть с «Жизелью», хоть с «Сильфидой». Данила, герой-любовник и классический танцовщик лирико-драматического амплуа, соответствует графу Альберту или Джеймсу, приказчик Северьян (танцовщик – характерный, амплуа – гротеск), вопреки своему амплуа претендующий на любовь, но решительно отвергаемый, – Гансу или Гюрну. Земная и любящая Катерина занимает то же место, что Жизель I акта (а в «Сильфиде», как ни странно, Эффи). И наконец, Хозяйка Медной горы, потусторонняя сущность, пытающаяся увлечь человека в свой мир, в этой схеме соответствует Сильфиде – или же Мирте. То есть все тот же квартет, все тот же расклад, только в другом обличье, с другими характерами и другими драматургическими связями.

Слева: Хозяйка Медной горы – Алла Осипенко, Данила – Александр Грибов. Справа: Северьян – Игорь Бельский. 1957 год
© Мариинский театр/ Фото Ефраима Лесова
В «Каменном цветке» все старые схемы получили новое развитие и новые конфигурации. Лирическая пара оказывалась в конфликте не с одной враждебной стихией, но с двумя, полярными. С одной стороны любви Катерины и Данилы угрожал грубый мир приказчика Северьяна, богатого и с плеткой, мир слишком бытовой и слишком материальный, атакующий простое и человечное агрессией власти и похоти, а с другой – волшебный мир Хозяйки Медной горы, слишком небытовой и слишком нематериальный, уводящий от простого и человечного в сторону изощренных искусов и наваждений.
А то, что Хозяйка претендовала не на Катерину, а на Данилу, сообщало спектаклю тонко пульсирующее эротическое напряжение, которое не могла спровоцировать ни инфантильная Сильфида, как бы она ни завлекала Джеймса к себе в лес, ни эринии-вилисы, выстраивающие свой белоснежно-стерильный и беспощадный женский мир как грозный противовес всему мужскому, а заодно – всему земному и разноцветному.

Симон Вирсаладзе. Эскиз декорации I действия (изба Данилы). 1957 год
© Мариинский театр
К 1957 году Симон Вирсаладзе работал в Кировском театре уже двадцать лет, из них почти пятнадцать – главным художником, и его монументальные декорации все эти годы ни в чем не противоречили тяжелому духу времени, разве что в них бывало больше открытой игры с цветом, чем у других сценографов. В плановом «молодежном» спектакле ему отводилась роль мэтра. Но с ним вдруг что-то случилось. Он ворвался в «молодежный эксперимент» с таким юношеским азартом, словно был ровесником Григоровича и артистов-участников (хотя на самом деле в тот год, когда Григорович родился, Вирсаладзе выпустил свой первый спектакль). Это заметно и сейчас: декорации «Каменного цветка» кажутся работой очень юного человека, ошалевшего от внезапной свободы. Вместо иллюзорно воссозданного трехмерного мира художник предлагает живописные панно во весь задник, а комнату Данилы заключает как бы внутрь распиленного самоцвета. Причем он и не думает скрывать, что это не особая театральная живопись, а небольшая картинка, написанная с эскизной небрежностью и многократно увеличенная, как бы спроецированная на задник.

Симон Вирсаладзе. Эскиз декорации. 1957 год
© Мариинский театр

Сцена из I действия. Царство Хозяйки Медной горы. 1957 год
© Мариинский театр/ Фото Ефраима Лесова

Хозяйка Медной горы – Алла Осипенко, Северьян – Анатолий Гридин. 1957 год
© Мариинский театр/ Фото Ефраима Лесова
Премьерный состав исполнителей «молодежного» спектакля отчасти предвосхитил весь будущий облик ленинградского балета. Данилой был Александр Грибов, высокий и пластичный; позднее эту партию танцевал Юрий Соловьев. Северьяном был Анатолий Гридин, яркий характерный танцовщик и отличный актер. Та же партия – в актерском репертуаре самого Григоровича. Катерину, такую нежную и такую мужественную, полную звонкой комсомольской чистоты, а в танце изъясняющуюся на языке безупречной классики, танцевала юная Ирина Колпакова. А Хозяйкой Медной горы была Алла Осипенко, самая острая, самая яркая из молодых балерин труппы, с танцем столь же изощренным, сколь волевым и дерзким. Именно она ближе всех подошла к модернизму, упущенному советским искусством.

Катерина – Ирина Колпакова. Сцена из II действия. 1957 год
© Мариинский театр/ Фото Ефраима Лесова

Сцена из II действия. Ярмарка. 1957 год
© Мариинский театр/ Фото Ефраима Лесова

Цыганский танец из II действия. 1957 год
© Мариинский театр/ Фото Ефраима Лесова

Сцена из I действия. Танец неженатиков. 1979 год
© Мариинский театр/ Фото Ефраима Лесова

Через два года после успеха в Театре им. Кирова, в 1959-м, «Каменный цветок» был перенесен в московский Большой. В Ленинграде, если верить цифрам статистики, он в течение тридцати лет, до начала 1990-х, оставался одним из самых посещаемых спектаклей. А потом на двадцать с лишним лет исчез с афиш.
Балет вернулся на петербургскую сцену в год 125-летия Прокофьева, в 2016-м. Вернулся преобразившимся – двухактным, в редакции 2004 года, которую Юрий Григорович уже осуществил в своем краснодарском Театре балета и в Московском музыкальном театре им. К. С. Станиславского и Вл. И. Немировича-Данченко. Работать над возобновлением спектакля на его исторической родине мэтр приехал лично.

Юрий Григорович и артисты Мариинского театра на репетиции. 2016 год
© Мариинский театр / Фото Наташи Разиной

Многие сегодняшние репетиторы Мариинского театра были когда-то Катеринами, Хозяйками, Данилами и Северьянами и теперь с удовольствием передавали свои роли молодым артистам. Но для балетного поколения 2010-х, знающего о легендарном «Каменном цветке» лишь по рассказам и красивым старым фотографиям на школьных стенах, все-таки самыми запоминающимися стали замечания Юрия Григоровича, накануне своего девяностолетия участвовавшего в репетиционном процессе, не щадя эмоций. Его похвала, критика, да и просто присутствие в зале прославленного балетмейстера для новых исполнителей, спустя шестьдесят лет после премьеры наполнявших жизнью образы когда-то революционного спектакля, стали прикосновением к легенде.
Инна Скляревская, Ольга Макарова

Катерина – Екатерина Осмолкина, Данила – Андрей Ермаков. 2016 год
© Мариинский театр / Фото Наташи Разиной

Хозяйка Медной горы – Виктория Терёшкина. 2016 год
© Мариинский театр / Фото Наташи Разиной

Северьян – Юрий Смекалов. 2016 год
© Мариинский театр / Фото Валентина Барановского