Владимир Иванович Бельский. 1900-е

Однако и публика, и власти предержащие ожидали от композитора после событий 1905 года совсем иного – прямой сатиры на самодержавие, злободневных политических намеков. Ученик Римского-Корсакова композитор Михаил Гнесин вспоминал: «…Зритель в театре был склонен толковать как политические намеки и такие моменты в содержании оперы, какие, может быть, и не имели подобного значения. <…> Совершенно понятно, что “Золотой петушок” – эта небылица в лицах Римского-Корсакова – воспринималась как острая политическая сатира»¹. А другой ученик композитора, музыкальный критик Борис Асафьев, возвращаясь в статье 1916 года к времени появления «Петушка», писал о «всеми чаемой… обличительной оперетте»². Еще до премьеры, в рецензии на клавир, «Золотой петушок» был назван в газете «Голос Москвы» «новым видом оперы – художественной сатиры»³. После двух московских премьер – в театре Солодовникова силами частной оперы Сергея Зимина (24 сентября 1909 года) и в Большом театре (6 ноября того же года) – маститый художественный критик Александр Амфитеатров провозгласил: «Золотой петушок» Римского-Корсакова – «первый крупный опыт музыкальной сатиры в самом остром и широком смысле слова», предложив рассматривать оперу в контексте «волнующих общественно-политических вопросов»⁴.

Отсюда понятно рвение чиновников и цензоров, безуспешно попытавшихся упредить такое впечатление. Так, московский генерал-губернатор Сергей Гершельман в конфиденциальном письме к начальнику Главного управления по делам печати Алексею Бельгарду утверждал: «…Оскорбляется и высмеивается понятие о царском достоинстве <…> Царь только думает о сне и еде <…> В III действии народ поет песню, где плоско высмеивается покорность… Постановка этой оперы на сцене может вызвать у зрителей нежелательное толкование, не говоря уже о том, что либретто оскорбляет понятия о священности слова “царь”»⁵. Цензура основательно «проредила» либретто, заставив авторов внести изменения не только в стихи, сочиненные Бельским, но и в пушкинский текст, что было полной нелепостью (например, Додон был назван царским воеводой), поскольку сама сказка свободно издавалась в авторском варианте. Как отмечал в рецензии на премьеру оперы московский музыкальный критик Юлий Энгель: «Курьезнее всего то, что для мало-мальски наблюдательного слушателя такой тактикой только подчеркиваются те “жупелы”, от которых его хотели уберечь…»⁶

Не свободны от истолкования оперы как сатиры на самодержавие оказались и деятели театра. Политическими ассоциациями был продиктован отказ Анны Павловой от участия в дягилевской постановке «Золотого петушка» в 1914 году в Париже. А художник Константин Коровин, работая в 1909 году над сценическим оформлением постановки «Золотого петушка» в Большом театре, по его собственному признанию, красотой «хотел убить грубую тенденцию»⁷.

Палаты славного царя Додона (первое действие). Эскиз декорации Константина Коровина. 1909.
Архив Мариинского театра

Иначе – в лубочно-сказочном стиле – оказалось решено художественное оформление спектакля на частной сцене Оперного театра Зимина. Оно еще при жизни Римского-Корсакова и с его одобрения было поручено Ивану Билибину – авторитетному знатоку русской старины, создавшему собственный сказочный стиль в живописи и книжной иллюстрации. Композитор также попросил художника нарисовать обложку для первого издания оперы. Сравнивая оформление двух постановок – Билибиным и Коровиным (в Большом театре), Энгель писал: «Замечательно красивы и оригинальны декорации и костюмы “Золотого петушка”. Они совсем в ином стиле, чем в Солодовниковском театре. Там, у Билибина, нарочито-схематическая плоскость рисунка и красок, идеализация лубочных примитивов; здесь, у Коровина, фантастический, если можно так выразиться, реализм, оргия импрессионизма. Каждый из этих двух сказочных стилей по-своему оригинален и целен»⁸.

Обложка клавира «Золотого петушка», оформленного Иваном Билибиным. Москва, издательство Юргенсона. 1908

Вдова Римского-Корсакова, Надежда Николаевна, предпочтение отдавала спектаклю на частной сцене. Уже после обеих премьер она писала Зимину: «На казенной сцене… постановка богаче и оркестровые силы, конечно, больше, но дух сочинения передан на Вашей сцене вернее. А дух-то и важен в высшей степени»⁹. Как отмечают исследователи творчества художника, «Билибин… не скрывает условности созданного им мира. Его декорации к “Золотому петушку” такой же “облагороженный лубок”, как и иллюстрации к пушкинской сказке, с теми же стилизованными горками, деревьями и облаками и такой же контурной линией»¹⁰. Сам Билибин так писал об опере: «Я люблю или нечто вне эпохи (“Петушок”), или же XVI и XVII вв.»¹¹.

Страницы и обложка издания, выпущенного Сергеем Зиминым после московской премьеры «Золотого петушка». 1909

Несмотря на то что создатели обеих первых постановок «Золотого петушка» стремились уйти от политических ассоциаций, именно «неблагонадежность» этой оперы, по всей вероятности, стала причиной ее отсутствия на столичной Императорской сцене. Но петербуржцы все же смогли ее увидеть. Опера была поставлена дважды: 26 декабря 1909 года (на сцене Большого зала Консерватории силами сборной труппы Марка Валентинова и Доменико Думы) и 26 октября 1916 года (в Народном доме, в антрепризе Александра Аксарина). Оба спектакля не стали выдающимся художественным событием, а первый из них вдова Римского-Корсакова даже запретила к исполнению на гастролях по Украине.

На сцене Мариинского театра «Золотой петушок» впервые прозвучал 14 февраля 1919 года. Как и «Кащей Бессмертный» Ивана Ершова (1919), этот спектакль принадлежал к актерско-режиссерскому типу постановок, получившему распространение на сцене Императорских театров благодаря Федору Шаляпину. Первоначально Дирекция планировала вызвать из Москвы Василия Шкафера (певца и режиссера), создателя спектакля 1909 года в Большом театре, но этому помешала его болезнь. В итоге постановщиком, а также исполнителем роли царя Додона стал Павел Курзнер – певец, вошедший в труппу Мариинского театра в 1914 году.

Программка к премьере «Золотого петушка» в Мариинском театре и фрагмент афиши. 1919.
Архив Мариинского театра

Премьера состоялась в тяжелое для театра время: сокращение финансирования, нехватка самого необходимого (например, бензина или автомобилей для перевозки декораций со склада), реорганизация (выделение отдельной оперной труппы Михайловского театра), постоянная необходимость артистов искать себе дополнительный заработок – все это негативно сказывалось на качестве спектаклей. Свою лепту внесло и радикальное изменение публики, основную часть которой теперь составляли рабочие и красноармейцы. В практику вошли «целевые» спектакли, в частности для Красной армии (к таким спектаклям отнесли и «Золотой петушок»). Тем не менее постановка была осуществлена на высоком художественном уровне, чему в немалой степени способствовало сохранение художественного оформления, сделанного Коровиным для спектакля Большого театра. Премьера прошла под управлением польского дирижера Гжегожа Фительберга¹². Все прежние цензурные урезки и замены были убраны, опера исполнялась в авторском варианте.

У Шемаханской царицы (второе действие). Эскиз декорации Константина Коровина. 1909.
Архив Мариинского театра

В рецензии на премьеру Борис Асафьев писал: «Наконец-то на сцене Государственной оперы появилось произведение, давно и долго ожидавшее своего включения в репертуар… Отрадно отметить, что впечатление от постановки создается хорошее: невольно хочется верить, что в театре далеко еще не угасли светлая работоспособность, художественное чутье, музыкальность <…> …Сценическое воплощение “Петушка” – одна из труднейших задач. Так легко здесь перейти грани вкуса и вместо художественного музыкального произведения дать чуть ли не злободневное музыкальное обозрение или грубый фарс… В недавней постановке б. Народного дома в “Золотом петушке” преобладал именно грубый фарс и откровенное стремление смешить во что бы то ни стало. В Мариинском театре избран путь компромисса, соглашательства. И Курзнер… нашел тот средний путь, на котором удалось, не переходя за грани здравого театрального смысла и чувства меры, вести сказку просто и незатейливо, не пытаясь ни выявить отсутствующие в опере сказочные чары и сказочную магику, ни стилизовать»¹³.

Шемаханская царица – Розалия Горская; царь Додон – Павел Журавленко. 1919.
Архив Мариинского театра

Из артистов Асафьев выделил исполнителей главных ролей: Павла Курзнера и Розалию Горскую (Шемаханская царица), ранее певшую эту партию в Народном доме. «Артистка поет теперь еще лучше, еще свободнее; трактовка ею роли несколько внешнего порядка: это скорее острое кокетство, чем колдовское обольщение, но свежесть подхода, искренность, прелесть и своеобразие звучания, наконец, обаяние облика – во всем дышит талант и чутье подлинного искусства.

Розалия Горская (Шемаханская царица), дирижер Гжегож Фительберг и Павел Курзнер (царь Додон) после спектакля. 1919.
Архив Мариинского театра

<…> Артист Курзнер, к счастью, не задавил грузного образа царя Додона грубым шаржем, но только не везде выдерживал намеченную роль: чувствовалась порой неустойчивость, неуверенность, но надо думать, что это – первое представление и что через некоторое время артист найдет верный устойчивый тон. Хочется приветствовать и его режиссерский опыт. Многое сложено превосходно…»¹⁴
Владимир Горячих

¹ Гнесин М. Ф. Мысли и воспоминания о Н. А. Римском-Корсакове. М. : Гос. муз. изд-во, 1956. С. 168, 170.
² Глебов И. [Асафьев Б. В.] «Золотой петушок» – небылица в лицах // Хроника журнала «Музыкальный современник». 1916. № 5–6.
³ Голос Москвы. 1908. № 98.
⁴ Амфитеатров А. В. Мысли об искусстве // Утро России. 1910. 31 янв.
⁵ Письмо от 24 апреля 1908. Цит. по: Страницы жизни Н. А. Римского-Корсакова: Летопись жизни и творчества : в 4 вып. Вып. 4 : 1905–1908. Л. : Музыка, 1973. С. 171.
⁶ Русские ведомости. 1909. 27 сент. № 221.
⁷ Письмо к В. К. Теляковскому от 26 октября 1909. Цит. по: Голынец Г. В., Голынец С. В. И. Я. Билибин. М. : Изобразительное искусство, 1972. С. 98.
⁸ Русские ведомости. 1909. 8 нояб. № 257.
⁹ Письмо от 21 января 1910. Цит. по: Боровский В. Е. Московская опера С. И. Зимина. М. : Советский композитор, 1977. С. 124.
¹⁰ Голынец Г. В., Голынец С. В. И. Я. Билибин. С. 98.
¹¹ Письмо к С. И. Зимину от 9 июля, б. г. Цит. по: Боровский В. Е. Московская опера С. И. Зимина. С. 125.
¹² Г. Фительберг работал в Петрограде и Москве с 1914 по 1921 год, дирижируя спектаклями и концертами в Мариинском, Михайловском и Большом театрах, Театре музыкальной драмы, Народном доме, на Павловском вокзале и др.
¹³ Глебов И. [Асафьев Б. В.] «Золотой петушок» // Жизнь искусства. 1919. 21 февр. № 83.
¹⁴ Там же.