В. И. Навозов. Коллаж из сцен оперы Римского-Корсакова «Млада»: Танец тени Клеопатры; Адское коло (Чернобог, Кащей, Морена, Червь, Топелец, Чума и другие); Появление тени Млады между Яромиром и Войславой.
Журнал «Всемирная иллюстрация». 1892. № 1241

Несмотря на то, что сочинение оперы продвигалось очень быстро, до постановки дело так и не дошло. «Затее Гедеонова не суждено было осуществиться; вскоре он покинул должность директора императорских театров и куда-то скрылся из виду. Дело с “Младой” заглохло… а все сделанное нами для “Млады” впоследствии разошлось по другим сочинениям»². К этим словам Римского-Корсакова нужно добавить, что свою часть музыки он полностью «потратил» на «Майскую ночь», «Снегурочку» и Струнный квартет F-dur, а в собственную его «Младу» попала лишь одна ранее сочиненная музыкальная тема.

В сценарии Гедеонова, археолога и искусствоведа, нашли отражение его научные интересы в области истории западных славян и Руси. В работе над сценарием и либретто, помимо известного литератора Виктора Крылова, участвовал художественный критик и историк искусств Владимир Стасов, привлекший фонды Императорской Публичной библиотеки. Стасов помогал художнику Мариинского театра академику Матвею Шишкову проектировать по сохранившимся источникам костюмы и декорации в древнеславянском стиле. Позднее этот материал был частично использован в постановке «Млады» Римского-Корсакова.

Но еще до ее создания, в 1879 году – на основе того же гедеоновского сценария – в Мариинском театре поставили балет «Млада» Минкуса. Успеха он не имел и был снят с репертуара (в 1896-м успешно возобновлен с декорациями, написанными академиком Михаилом Бочаровым для оперы Римского-Корсакова).

Афиша балета «Млада», возобновленного в петербургском Большом театре в 1896 году. Музыка Людвига Минкуса. Хореография Мариуса Петипа.
Архив Мариинского театра

В начале 1891 года Римский-Корсаков представил «Младу» в Дирекцию. По словам композитора, Всеволожский «тотчас же согласился на ее постановку, заинтересовавшись декоративной стороной, и беспрекословно обещал выполнить все мои условия: не делать купюр, приобрести все необходимые музыкальные инструменты и вообще следовать в точности моим авторским указаниям»³. Несколько иным оказалось отношение к «Младе» дирижера Эдуарда Направника. Позднее в отзыве об опере он писал: «В ней нет обычной корсаковской простоты других его опер. Понадобился удвоенный оркестровый аппарат духовых групп, присоединение не имевшихся до сих пор инструментов не только в оркестре, но и на открытой сцене. Здоровое творчество не нуждается в этих затеях и звуковой многосложности»⁴.

И. Андреев. Эскиз декораций первого действия. Открытые сени в замке князя Мстивоя.
Ежегодник Императорских театров. 1892–1893

По поводу идоложертвенного хора из четвертого действия дирижер говорил автору, что из-за постоянных смен музыкального метра хористы, при всем желании, никогда это не запомнят. В ответ на жалобы Направника о музыкальных трудностях партитуры Всеволожский писал ему: «…то, что Вы мне говорите о “Младе”, меня приводит в уныние. Неужели все, что будет потрачено для этой оперы, пропадет даром и составит новый ненужный балласт? Отчего это у нас сочинители ищут всегда невозможных эффектов, почему они позволяют уму за разум заходить?»⁵ Однако по большей части на репетициях Направник, по словам Римского-Корсакова, был «любезен и мил, выказывая скорее некоторое сочувствие моему сочинению»⁶.

Тень Млады – Мария Петипа; княжна Войслава – Эвелина Сонки.
Ежегодник Императорских театров. 1892–1893

В процессе разучивания 4 марта того же года в Мариинском театре состоялось концертное исполнение третьего действия оперы. По утверждению биографа Римского-Корсакова, Василия Ястребцева, исполнение было неважным, публике музыка «Млады» не очень понравилась, хотя автора и вызывали три раза⁷.

Князь Мстивой – Федор Стравинский; царица Клеопатра – Мария Скорсюк.
Ежегодник Императорских театров. 1892–1893

Из-за болезни Эдуарда Направника две репетиции с оркестром, чтобы не затягивать разучивание оперы, провел сам композитор. Посещал автор и спевки. В «Летописи…» он приводит выразительную зарисовку с одной из них. «В театральном фойе, где происходили общие хоровые спевки, прелестно звучали голоса и в особенности хорошо и с большим старанием исполнялся заключительный хор светлых духов. На одной из спевок произошел маленький скандал: хористы вместо слов “чух! чух!” начали петь “чушь, чушь”. Я заметил им, что нисколько не сомневаюсь в том, что это действительно большая чушь, но тем не менее прошу их петь, как написано. Как бы в извинение за бестактность мужчин, хористки по окончании спевки стали мне аплодировать. Однако мне говорили, что хор получил за свою грубую выходку порядочный нагоняй от режиссера на следующий день»⁸.

Артисты хора в сцене из второго действия.
Архив Мариинского театра

Представляет интерес и общая оценка Римским-Корсаковым состояния дел в Мариинском театре в период разучивания «Млады». «А дела в русской опере действительно вечно складывались так, что времени и в самом деле не хватало. <…> Вечная торопня, пять спектаклей в неделю, не всегда свободная для репетиций сцена, занятая часто балетом, – все это отнимает время от спокойных и рачительных репетиций, какие требуются для надлежащего артистического исполнения. <…> То оркестр налицо, а певцы поют вполголоса, то оркестр и певцы действуют как следует, да нет декораций, потому что вечером спектакль и декораций переменять нет времени; то декорации на месте, да не в порядке освещение, или репетиция идет под фортепиано и т. п. Между тем необходимо, чтобы опера, а в особенности такая фантастическая и сложная, как “Млада”, была прорепетирована много раз при полной обстановке»⁹.

Бочаров. Эскиз декораций для второго действия. Долина на берегу озера близ города Ретры.
Ежегодник Императорских театров. 1892–1893

Еще одно препятствие возникло из-за невозможности – по утверждению декораторов Михаила Бочарова и Ивана Андреева – чистой перемены декораций между сценами Чернобога и Клеопатры. По просьбе Римского-Корсакова Александр Глазунов сочинил для этой перемены специальное интермеццо, «ловко подделавшись»¹⁰ под его стиль. Впоследствии смену декораций все же сделали мгновенной. Сами декорации композитор оценивал как «красивые», но критиковал эффекты освещения. Декорацию последнего апофеоза, где в партитуре предполагалось шествие светлых богов и духов по облакам, сделать не удалось. «…Пришлось ограничиться неподвижной картиной, вследствие чего заключительный хор оказался слишком длинен, так как сцена была скучна и томительно однообразна»¹¹. Огорченный композитор вынужденно сильно сократил хор.

Михаил Бочаров. Эскиз декорации для второй картины третьего действия. Ущелье горы Триглав, покрытое снегом.
Ежегодник Императорских театров. 1892–1893

Высоко оценил Римский-Корсаков работу режиссера Осипа Палечека. Благодаря усилиям Палечека хоровые сцены, в частности сцена торга во втором действии, «вышли живо и естественно». Мариус Петипа из-за болезни не смог принять участие в подготовке спектакля. Постановка танцев была поручена Льву Иванову и Энрико Чекетти. Их работу, за исключением двух номеров – индийского танца и танца теней, композитор считал неудачной. «Балетмейстеры Иванов и Чекетти обыкновенно не знают музыки, под которую ставят танцы, а если она не рутинно-балетная, то и совсем ее не понимают»¹², – категорично утверждал он в «Летописи…». Сходную оценку высказала в рецензии на премьерный спектакль Валентина Серова: «Черти… плясали необыкновенно бессмысленно, нелепо, ни единым движением не старались подойти к авторскому замыслу, хоть издали, хоть вскользь»¹³.

Евгений Пономарев. Эскизы костюмов чертей и ведьм.
Санкт-Петербургская государственная театральная библиотека

Несмотря на все усилия автора и исполнителей, разучивание шло очень медленно, и премьера «Млады» состоялась только 20 октября 1892 года. На первом представлении присутствовал весь музыкальный «высший свет», театр был полон. По свидетельству Ястребцева, горячо одобрил музыку оперы, особенно третий акт, Милий Балакирев. Высоко оценили «Младу» Петр Чайковский и Александр Глазунов. О приеме публики сохранились разноречивые отклики, но успех представления никем не оспаривался. Автора и исполнителей вызывали 15 раз. После премьеры артисты пригласили композитора на дружеский ужин в ресторан «Медведь», где произносились тосты – за успех оперы, за исполнителей и т. д.

Князь Мстивой – Федор Стравинский.
Архив Мариинского театра

Однако уже на втором представлении, состоявшемся 28 октября, публика шикала. В письме музыкального критика Евгения Петровского к издателю «Русской музыкальной газеты» Николаю Финдейзену приводятся подробности этого спектакля: «“Младу” на втором представлении полностью ошикали. Все попытки к аплодисментам заглушались змеиным шипением публики. Никто из исполнителей не был вызван»¹⁴.

В. И. Навозов. Коллаж из сцен оперы Римского-Корсакова «Млада»: Появление теней усопших в виде падающих звезд; Второй сон Яромира: смерть Млады во время венчания с ним.
Журнал «Всемирная иллюстрация». 1892. № 1241

После премьеры опера прошла всего пять раз, после чего ее сняли с репертуара. «То тот болен, то другой, то снова репетировать надо», – комментировал композитор в письме к московскому музыкальному критику Семену Кругликову сценическую судьбу «Млады»¹⁵. Но главная причина такой резкой перемены поведения публики заключалась не в этом. «Газетные статьи, – позднее писал композитор, – унизили насколько возможно “Младу” в глазах публики <…> сложилось мнение, что “Млада” – слабое произведение, и это мнение большинства, вероятно, надолго установилось»¹⁶.

За редким исключением, критики отнеслись к музыке «Млады» резко отрицательно. Положительной оценки удостоилась только живописно-постановочная сторона. Так, рецензент «Биржевых ведомостей» утверждал: «…со стороны декорации “Млада” обставлена превосходно… Эта роскошь постановки будет в значительной степени причиной успеха оперы»¹⁷.

Михаил Бочаров. Эскиз декорации для четвертого действия. Храм Радегаста посреди священного бора на берегу Долинского озера.
Ежегодник Императорских театров. 1892–1893

Внешний блеск постановки отметили и критики, которые отнеслись к произведению Римского-Корсакова сочувственно. «Постановка в богатстве и роскоши ничего не оставляет желать, но поэзии, фантастичности не проглядывало ни в одной сцене»¹⁸, – отмечала Валентина Серова. А московский критик Николай Кашкин писал: «Главными исполнителями в “Младе” являются оркестр и хор, исполнившие свое дело в высшей степени блистательно. …
Превосходный оркестр Мариинского театра выполнил свою благодарную задачу с таким совершенством, какого, нам кажется, никогда не случалось слышать в оркестровом исполнении. В этом случае многое нужно отнести в заслугу Э. Ф. Направника, одного из лучших капельмейстеров в Европе»¹⁹.

И. П. Андреев. Эскиз декорации для третьей картины третьего действия. Египетский зал царицы Клеопатры.
Ежегодник Императорских театров. 1892–1893

Главный режиссер театра Геннадий Кондратьев после первого представления записал: «Что касается декораций, то они прекрасны. Можно сказать смело, что ни один театр, не только у нас в России, но даже и в Европе, не поставит [так] этой оперы. Блеск спектакля обязан управлению И. А. Всеволожского. Что касается исполнения, то картины прошли хорошо, но поставлены они крайне грубо… Принимала публика оперу хорошо, за многое аплодировали. В царской ложе, однако, мнение совершенно не похоже на мнение поклонников “Млады”: “Какое счастье, что эта опера кончилась”»²⁰. Именно последнее мнение, доведенное до директора Императорских театров Всеволожского, а не газетная кампания и сборы от спектакля, которые оставались стабильными, и решило окончательно судьбу оперы. В следующий раз она увидит сцену Мариинского театра только в 1923 году.
Владимир Горячих

Константин Коровин. Эскиз декорации для четвертого действия. Храм Радегаста посреди священного бора на берегу Долинского озера.
Санкт-Петербургская государственная театральная библиотека

¹ Римский-Корсаков Н. А. Летопись моей музыкальной жизни. М. : Музыка, 1980. С. 90.
² Там же. С. 91.
³ Там же. С. 228.
⁴ Направник В. Э. Э. Ф. Направник и его современники. Л. : Музыка, 1991. С. 299.
⁵ Там же. С. 296.
⁶ Римский-Корсаков Н. А. Летопись моей музыкальной жизни. С. 234.
⁷ Ястребцев В. В. Н. А. Римский-Корсаков. Воспоминания : в 2 т. Т. 1. М. : Гос. муз. изд-во, 1959. С. 51.
⁸ Римский-Корсаков Н. А. Летопись моей музыкальной жизни. С. 233.
⁹ Там же. С. 234, 236.
¹⁰ Там же. С. 229.
¹¹ Там же. С. 235.
¹² Там же. С. 236.
¹³ Артист. 1892. № 26.
¹⁴ Цит. по: Гозенпуд А. А. Русский оперный театр на рубеже XIX–XX веков и Ф. И. Шаляпин. 1890–1904. Л. : Музыка, 1974. С. 89.
¹⁵ Римский-Корсаков Н. А. Полн. собр. соч. Литературные произведения и переписка. Т. VIII-А. М. : Музыка, 1981. С. 204–205.
¹⁶ Римский-Корсаков Н. А. Летопись моей музыкальной жизни. С. 233.
¹⁷ Цит. по: Гиляровская Н. В. Римский-Корсаков и художники. (Материалы к сценической истории опер Римского-Корсакова) // Музыкальное наследство. Римский-Корсаков : Исследования. Материалы. Письма : в 2 т. Т. II. М. : Изд-во АН СССР, 1954. С. 278.
¹⁸ Артист. 1892. № 26.
¹⁹ Русские ведомости. 1892. № 289.
²⁰ Цит. по: Гозенпуд А. А. Русский оперный театр на рубеже XIX–XX веков и Ф. И. Шаляпин… С. 89–90.