Арно Бернар, режиссер и художник-постановщик «Девушки с Запада», рассказывает о своем замысле.
– Почему для своей второй постановки в Мариинском вы выбрали именно эту оперу?
– В «Девушке с Запада», сложнейшей и самой многолюдной опере Пуччини, семнадцать солистов, не каждый театр может поставить такую команду, да еще несколько составов. После «Сицилийской вечерни» я осознал, насколько огромны ресурсы Мариинского, сколько певцов высокого уровня можно занять в спектакле, каковы фантастические технические возможности. Мы ставим сложный спектакль с огромным количеством бутафории, костюмов, статистов, это важно для моего «кинематографического» стиля. Мы долго обсуждали с маэстро Гергиевым разные названия, но пришли к той опере Пуччини, которая еще никогда не ставилась в Мариинском.
– Это будет еще одно «кино», как «Сицилийская вечерня»?
– У Пуччини изначально вестерн, здесь нет противоречия. Слова, которые поются, важны, пространными ремарками можно пренебречь. Самое сложное в постановке – выстроить взаимодействие артистов на сцене, их слов, поступков, реакций. Здесь всё как в швейцарских часах: вынь одну деталь – и механизм встанет. Уже в первой сцене один кричит одно, другой – другое, рядом компания играет в карты, в соседней комнате начинаются танцы, частота смены кадров как в кино. Для меня артист миманса второго ряда столь же важен, сколь и солист. Это как в фильме, где значимы все находящиеся в кадре.
– Кого бы вы сами хотели играть в вашем спектакле?
– Никого. Здесь нет однозначно добрых и милых, злодеев, подлецов, у каждого героя свои темные стороны. Минни, хозяйка салуна, в постоянном общении с золотоискателями может быть властной, резкой, жесткой, но в любовных сценах она настоящая дама – кокетничает, смущается, рыдает. Тенор – вор, но, влюбившись, открывает нам неожиданные стороны души. Баритон, с которым тенор играет в карты на жизнь и смерть, – злодей, хотя изображает благородство, и т.д.
– Декорации, которые мы увидим, не очень ассоциируются с образом Дикого Запада из вестернов. Откуда этот «кирпичный завод»?
– Одна конструкция позволяет скрепить все три действия. Салун, комната Минни, лес – всё можно сделать через деконструкцию, сохранив единый силуэт. Достаточно в третьем акте, который происходит в лесу, распахнуть окна, впустить в этот ангар мороз и ветер – зрителю будет холодно и неуютно.
– У певцов в опере запредельные тесситуры, им приходится петь на бегу, играть как в кино и пробиваться сквозь четверной состав оркестра. Вы как-то облегчаете им жизнь?
– Зачем? Это настоящий челлендж – петь и играть зрелого Пуччини.
– Какие постановки «Девушки с Запада» вам нравятся?
– Не видел ни одной. Точнее, принципиально не смотрел.
– Для вас веризм – это гиперреализм?
– Так и есть.
– И лошади будут?
– И не одна.
| user_name | | Выход |
