19, 22 и 29 декабря в Мариинском театре состоится первая премьера 242-го сезона – новая постановка чарующей оперы Рихарда Вагнера «Тристан и Изольда». Оду всепоглощающей любви воплотят на сцене Концертного зала режиссеры Константин Балакин и Алексей Степанюк и художник Елена Вершинина.
Мировая премьера сочинения состоялась 160 лет назад – 10 июня 1865 года в Королевском придворном театре в Мюнхене, под управлением Ганса фон Бюлова. Опера была встречена публикой более чем благосклонно – первые спектакли прошли с триумфальным успехом.
Несмотря на громкую премьеру и последующую мировую известность сочинения, его сценическая судьба не богата постановками. В первую очередь из-за сложной партитуры и значительных требований к исполнителям, соответствовать которым могут редкие оперные труппы. Мариинский театр, с целой плеядой вагнеровских певцов и настоящим вагнеровским оркестром, обладающий уникальной репертуарной коллекцией, – единственный театр в России, где у «Тристана и Изольды» есть история постановок.
Впервые «Тристан и Изольда» в Мариинском были исполнены силами немецкой оперной труппы в 1898 году, однако уже 5 апреля 1899 года состоялась премьера собственной постановки театра (на русском языке, перевод Всеволода Чешихина под редакцией Ивана Ершова). Через десять лет, в 1909-м, зрители увидели режиссерскую версию Всеволода Мейерхольда в оформлении художника Александра Шервашидзе (на русском языке, перевод Виктора Коломийцова). Спектакль получил неоднозначные оценки, но оказал значительное влияние на становление Мейерхольда как режиссера. С началом Первой мировой войны все немецкие оперы исчезли из репертуара театра. Не появились «Тристан и Изольда» на афишах и в советское время.
Следующее сценическое воплощение опера получила лишь в новом тысячелетии – в 2005 году спектакль поставил Дмитрий Черняков. С режиссером сотрудничали художники Зиновий Марголин, Ирина Цветкова, Глеб Фильштинский. Дирижировал Валерий Гергиев. Спектакль шел на исторической сцене Мариинского театра до 2010 года, а в 2015-м он был перенесен в Мариинский-2.
Постановка Константина Балакина и Алексея Степанюка позволит иначе посмотреть на знаменитую историю о любви и смерти: в пространстве Концертного зала, где сцена, словно в античном амфитеатре, расположена ниже рядов партера, от внимательного взгляда зрителя не ускользнет ни одна деталь. Большие чувства и тонкие, едва уловимые намеки будут разворачиваться перед публикой предельно отчетливо.
«Любовь здесь представляется как миф, как стихия и как пространство. Оно мрачное, но в этой мрачности есть некая торжественность, ритуальность. Вагнер буквально гипнотизирует слушателей: с первого до последнего звука мы пребываем в бесконечно протяженной мелодии, она завораживает, куда-то уводит, уносит, мы одновременно воспаряем и погружаемся в бездну. Свой личный, достаточно болезненный опыт композитор накладывает на средневековую легенду, которая, на самом деле, не привязана к той или иной эпохе, но продолжается и сейчас. Вагнер говорил, что он хочет дать искусству будущего новые пути, и именно в “Тристане и Изольде” ему, как нигде, удалось это сделать: и символизм, и модернизм, и даже постмодернизм находят выражение в этой опере», – подчеркивает Константин Балакин.
Либретто к «Тристану и Изольде» Вагнер написал самостоятельно, заимствуя опорные точки сюжета из средневековой кельтской легенды, изложенной в стихотворном романе Готфридом Страсбургским. Композитор значительно сократил сюжет, количество сцен и действующих лиц. В центр внимания он поместил двух влюбленных, которым суждено открыть друг другу свои чувства только на пороге смерти.
«Молодежь сегодня прагматична. Знакомятся через интернет, женятся через интернет. “Тристан и Изольда” – остров пьянящей, экзальтированной любви, в которой каждая фраза наполнена мощным зарядом энергии страсти. Этот спектакль должен напомнить нам: за пределами материального есть что-то большее – чувства и эмоции. Они могут быть настолько всепоглощающими, что понятия “любовь” и “смерть” становятся синонимами. И умереть не страшно», – отмечает Алексей Степанюк.
По задумке постановщиков, в сценографии будут использоваться темы, отсылающие к знаменитой картине современника Вагнера художника-символиста Арнольда Бёклина «Остров мертвых». Сто лет назад репродукцию этого полотна можно было встретить едва ли не в каждой гостиной не только в Германии и Австрии, но и в России. Мотивы картины, в свое время открывшей новую, символистскую эпоху в живописи, станут визуальным отражением центральной идеи оперы – предельного столкновения любви и смерти, таинства, которое композитор обозначил понятием Liebestod.
| user_name | | Выход |
