Моцарт. Реквием

ИСПОЛНИТЕЛИ:
Солисты:
Оксана Шилова (сопрано)
Дарья Рябоконь (меццо-сопрано)
Никита Мордовских (тенор)
Илья Банник (бас)

Хор и Cимфонический оркестр Мариинского театра
Дирижер – Константин Рылов

В ПРОГРАММЕ:
Вольфганг Амадей Моцарт
Реквием

«Смерть, если рассмотреть ее не со стороны, отчужденно, а в личном духовном опыте, вблизи, составляет истинную цель нашего существования. У меня за последние несколько лет установились самые тесные отношения с этим лучшим и наивернейшим другом человечества. Ее образ не только не ужасает меня, но вызывает покой и утешение. И я благодарю Бога за благодатный дар постижения того, что смерть есть ключ, открывающий двери истинного блаженства». Человеку, написавшему эти слова, был всего 31 год: это строки из последнего письма Моцарта к отцу. Леопольду Моцарту оставалось жить около двух месяцев, а Вольфгангу Амадею – меньше пяти лет. За это время Моцарт напишет еще много бессмертной музыки, а собственная смерть застигнет его за работой над седьмой частью «Реквиема» – Lacrimosa.

С богослужебной точки зрения реквием – это католическая заупокойная месса, его предназначение – молитва об усопших и проживание чувств, связанных с утратой: скорби, любви, надежды. Первые строки Реквиема говорят о вечной памяти: requiem aeternam; это то, что остается живым. По ту сторону – lux perpetua, вечный свет, то, что обретают умершие. В Реквиеме Моцарта много печали, страха и слез, но это далеко не все, что хотел вложить в свое сочинение композитор. Он успел написать только две трети музыки, и можно быть уверенным – в финале он выразил бы через музыку то, о чем писал когда-то отцу: утешение и блаженство. Уже на заре христианства, когда поминальный чин только начал складываться, день смерти стал восприниматься одновременно как день рождения в вечности. Естественным и символичным оказывается поэтому исполнение Реквиема в дни празднования 265-летия со дня рождения Моцарта.

Реквием написан для солистов, хора и оркестра, но на первом плане здесь всегда остается хор, выступающий от лица общины, шире – человечества. Солисты не обособлены и не противопоставлены хору, у них нет виртуозных сольных арий или дуэтов. Они солируют в хоровых частях и участвуют в ансамблях – квартетах. Оркестр венского классика в Реквиеме совсем не классичен: здесь нет высоких деревянных духовых инструментов – светлых флейт и нежных гобоев, нет и мягких валторн. Вместо звонких кларнетов использована их приглушенная теноровая разновидность – бассетгорны; усилены тромбоны – их три, и один из них символизирует трубу, чей грозный и торжественный глас возвестит начало Судного дня. В такой избирательности оркестровых средств Моцарт опережает свое время на многие десятилетия вперед. Музыка Реквиема вбирает традиции церковной и светской музыки нескольких столетий, от григорианского хорала до галантного стиля; оперный драматизм конца XVIII века сплавлен здесь с барочным монументализмом в духе Баха и Генделя.

XIX век вписал Реквием Моцарта в контекст романтической эстетики. К веку романтизма восходит традиция крупноформатной исполнительской интерпретации Реквиема, с большими оркестрами и многолюдными хорами. В ХХ веке появились опыты исторически ориентированного, «аутентичного» исполнения. В XXI веке обе традиции сосуществуют и обогащают друг друга. Хрестоматийное сочинение, знакомое едва ли не каждому со школьной скамьи, не терпит исполнительской рутины и ставит перед исполнителями высочайшую профессиональную планку. Этой планке соответствуют исполнительские силы Мариинского театра, чей репертуар уже многие годы украшает моцартовский opus ultimum – незавершенный и одновременно совершенный. Христина Батюшина